Ярославский музей‑заповедник

Письма Первой мировой

Каждый год 1 августа мы вспоминаем русских воинов — участников Первой мировой войны. Именно в этот день в 1914 году Германия объявила войну России, и наша страна вступила в Великое военное противостояние, какого до этого не знала мировая история. Миллионы русских людей оставили свои привычные занятия и отправились на защиту Отечества. Битвы развернулись на суше, море и в воздухе. Помимо Германии нашими противниками выступили Австро-Венгрия и Османская империя.

Для оказавшихся на войне в сотнях и тысячах километров от дома русских солдат, унтер-офицеров и матросов, вчерашних крестьян, единственной возможностью поддерживать связь с родными стали письма. Сейчас эти письма — удивительный источник, который переносит нас в эпоху Российской империи начала XX века и дает возможность узнать, что чувствовали, что думали, о чем переживали простые русские люди, оказавшиеся на войне. В фондах Ярославского музея-заповедника насчитывается 197 таких писем. С некоторыми из них мы предлагаем познакомиться на этой виртуальной выставке.

30.jpg 27.jpg

Каждое письмо словно переносит нас на фронт или казарму военного времени, где можно прочувствовать атмосферу военной повседневности, поговорить с фронтовыми товарищами, узнать, что они думают и как переносят тяготы войны, какие имеют ожидания от будущего. В письмах отражается судьба их авторов. Вот Роман Крылов (ратник 115-й пешей Ярославской дружины Государственного ополчения, а затем солдат 489-го пехотного Рыбинского полка) передает через жену привет родным и делится своими ощущениями и мыслями по поводу своего нахождения в действующей армии в ожидании боев. А это он уже в Западной Армении — на вражеской территории Восточной Турции, куда он со своим полком отправился по морю через Мариуполь и где у него бои с турками чередуются с чтением Ги де Мопассана, покупкой грецких орехов и «забавами».

28.jpg

Коллеция писем Романа Крылова является наиболее крупной и ценной в собрании музея. Его письма охватывают весь период войны, что позволяет оценить, как меняется мировоззрение и психологическое состояние солдата по мере все большего включения в боевые дейтсвия. О том, какой была жизнь на войне в условиях постоянной перестрелки с противников, мы читаем в письме рядового Александра Калистратова. А вот письмо Григория Бугрова, матроса 2-го Балтийского флотского экипажа, приглашает нас познакомиться с жизнью на флоте.

Есть в собрании Ярославского музея-заповедника и письма из плена. Именно в Первую мировую войну плен стал по-настоящему массовым явлением (потери только русской армии пленными составили более 3,4 миллиона человек, что составило 74,9% всех боевых потерь или 21,1% от общего числа мобилизованных). Мало о чем могли рассказать военнопленные, учитывая что каждое письмо дважды подвергалось цензуре. Сначала его проверяла лагерная администрация врага, а затем просмотривали российские цензоры. Но даже из нескольких строк можно «выудить» информацию об условиях содержания, а именно — в чем прежде всего нуждались военнопленные, что просили присылать из дома. Таково письмо военнопленного Кондратия Гужова.

29.jpg

Завершает подборку писем Первой мировой войны прапорщик 211-го пехотного запасного батальона Анатолий Лохвицкий. От него мы узнаем, как жилось офицеру в Ярославле военного времени.

31.jpg

Датировка писем указана по юлианскому календарю, являвшемуся в России государственным до 26 января (6 февраля по новому стилю) 1918 года. Все письма публикуются в современной орфографии и пунктуации, что соответствует основным принципам научно-критических приемов передачи текстов. Познакомиться с оригинальной орфографией, пунктуацией, почерком авторов и оформлением письма можно через приводимые здесь же изображения писем. А если у Вас возникнет желание почитать тексты и других писем Первой мировой из собрания нашего музея, то сделать это можно будет, обратившись к каталогу «Русские письма Первой мировой войны в собрании Ярославского музея-заповедника». Его всегда можно купить в музейном сувенирном магазине.

Письмо ратника Романа Алексеевича Крылова жене Аполлинарии
115-я пешая Ярославская дружина Государственного ополчения
18 сентября 1914 г., г. Ярославль

1914 г. Ярославль 18-го
Здравствуй, милая Поля.
Я шлю тебе сердечный привет и тысячу добрый пожеланий. Уведомляю тебя, милая Поля, что мы отправляемся завтра. Прошу тебя, пожалуйста, не расспрашивай себя. Я очень жалею, что не смог сообщить тебе об этом. Звонил по телефону, но без успеха. Сказали, что телефон в Троицком не работает. Нас куда-нибудь на охрану, пока точно неизвестно. Пожалуйста, передайте в Головино [1] маменьке. Кланяюсь всем родным и знакомым. Расстраиваться не надо — нужно уповать на Бога. Никто, как Бог, может быть. Это все пройдет и настанет спокойная счастливая жизнь. Только бы быть здоровым, а остальное все можно снести. Что сделать — не мы первые, не мы и последние. Еще писать пока не знаю чего. До свидания, милая Поля. Остаюсь верный и любящий вас и вам того желаю. Р. Крылов
Интересно получила ли письмо Марья Никанов[на], посланное на тебя. От Саши передай ей поклон. Прощай, милая Поля.

[1] Деревня Головино Троицкой волости Ярославского уезда.

01.jpg 02.jpg

Письмо ратника Романа Алексеевича Крылова жене Аполлинарии
120-я пешая Тверская дружина Государственного ополчения
12 июня 1915 г., г. Гродно

Здравствуй, милая и дорогая моя супруга Аполлинарья Васильевна! Шлю я тебе свой сердечный привет и заочно целую и желаю от Господа всякого благополучия. Уведомляю тебя, милая Поля, что по милости Всевышнего жив и здоров и нахожусь в полном благополучии. Письмо твое, писанное 5-го, получил 11-го, за что благодарю. Ты пишешь Поля, что поменьше бы брали ратников 2-го разряда, а я думаю наоборот — пусть бы брали больше, пусть узнают все службу. Правами пользуемся одними, даже они большинство всеми благами, а я, ты знаешь, чем я пользуюсь, за что пропадаю? Хотя это желание против закона Божьего, но я так на все зол, все ненавижу и желал бы что бы взяли годов 10-ть, били бы одинцов чертовых. Ты знаешь, Поля, что чего век человеку не брать, а хуже всякой гадины и старается принести только вредное, так таким лучше не жить, всякое терпение невыносимо.
Погода здесь: сильно жарко днем и холодно ночью. Ходим работать самосильно. Я, милая Поля, бросил думать, потерял надежду, что когда будем счастливы и когда эта чертова война кончится. По делам воевать еще года полтора нужно, хотя бы добивали к черту. Ты пишешь, что письмо получишь, то со мною наговоришься. Этот разговор, я думаю, не понравится, но прости меня, что я так зол. Белый свет в такой жизни постыл, и всё опротивело. Думаю, идти на позицию добровольцем. Я сегодня страшно расстроен. Не знаю, что со мною и творится, получишь это письмо, не расстраивайся. Это непостоянно и в порыве гнева. Про войну мы здесь все раньше вашего знаем и потому плохо.
Конечно, в моих поклонах никто не нуждается, то я и писать не буду. Я не считаю себя дешевле всех.
Ну больше я никому писать не считаю нужным.
Прости, мой друг, Богом данный, вынесем ли мы эту тяжелую разлуку?
До свиданья, милая Поля.
Целую крепко, жму твою руку, будь здорова.
Остаюсь любящий тебя супруг Роман Алексеевич Крылов
12-го июня 1915-го года
Ты моя отрада и мое мученье, только тобой двигается моя мучительная жизнь, иначе она прекратилась бы.

03.jpg 04.jpg 05.jpg

Письмо рядового Романа Алексеевича Крылова жене Аполлинарии
489-й пехотный Рыбинский полк
14 мая 1916 г., г. Мариуполь Екатеринославской губернии

1916
Г. Мариуполь 14-го
Здравствуй, милая Поля.
Шлю тебе сердечный привет, заочно целую и желаю тебе всего наилучшего. Милый Полюнчик, спешу уведомить тебя, что я по милости Бога жив и здоров, чего и тебе от души желаю.
Милый Полюнчик, сейчас пока нахожусь вне опасности. Стоим лагерем на берегу Азовского моря, при г. Мариуполь. Только ждем со дня на день отъезда, поплывем к туркам в гости. Писем пока мы здесь не получаем. Никто. Какое недоразумение с почтой. Не знаю, это письмо № 17-й получишь ты его или нет. Не знаю, пишу на авось. Писать, милая Поля, пока нечего. До свидания, моя милая. Поклон всем родным и знакомым. Пожалуйста, передай поклон в Головино маме. Целую тебя, моя милая. И остаюсь любящий тебя Р. Крылов.
суббота 14-го мая
№ 17
Наверное, не дойдет
Конфискуют

06.jpg 07.jpg

Письмо рядового Романа Алексеевича Крылова жене Аполлинарии
489-й пехотный Рыбинский полк
11 ноября 1916 г., временное военное генерал-губернаторство Российской империи, Западная Армения

1916
пятница 11-го ноября
Милая Поля, хочу докончить то письмо, которое начал писать 19-го окт[ября].
Я уведомляю тебя, что живу до сих пор сравнительно ничего — жив и здоров. Стоим сейчас в одной турецкой деревуш[ке]. Помещаемся в халупах. Правда, не в очень шикарных. Обыкновенные азиатские. Одеты мы сейчас прилично. Тем более, не смотря на крайнюю осень, погода здесь стоит теплая. Так что на этот счет мы обеспечены. Кормят нас по сравнению с прошлым великолепно: хлеба довольно, чаю, сахару много, и я мог бы уделить Вам часть своей порции.
Правда, чем плохо, то это скучно. И то могу похвастать, что [в] настоящие дни читаю [из] универсальной библиотеки так кое-что — Гюи де Мопассана и др. Одним словом, попросил у ротного ком[андира] для развлечения, и он соблаговолил меня этими книгами, которыми я очень доволен. И как только свободно, ложусь на кровать и читаю с жадностью и захватывающим интересом. На мгновение забываю свое жалкое положение и всецело уношусь в общество людей, пользующих[ся] жизнью. Они мне много напоминают чувств, которые я совершенно забыл, утерял. Посылку вашу я посл[еднее] время не получил. Деньги мотаю изрядно, хотя нужды в них не имею. Скоро думаю получить ваши. Вот на днях сейчас покупаем орехи грец[кие] и забавляемся. Домой вы меня не ждите, вряд попаду, потому что ты знаешь мой характер. Я не позволю так подло поступать, как поступают многие. Конечно, на службе надо быть таким, нехорошо сказать, [«жополизом» — зачеркнуто], и тогда получаются совсем иные результаты. Но я остаюсь верен себе и нисколько в этом отношении не изменился.
Ну что же еще тебе написать, моя дорогая? Если бы я был неженатый, то у нас теперь отпускают жениться. Я обязательно поехал бы. Ведь 3 месяца мог бы жить, наслаждаться жизнью, но этого я лишен. Ты, милая Поля, не обидься на это. Это шутка. Ну пока. Можно и кончить. Поклон родным и знакомым. Думаю все-таки попасть домой на Рождество, только не в этом году. До свидания, милая Поля. Люб[лю], по-прежнему горячо твой Р. А. Кр.

08.jpg 09.jpg 10.jpg

Письмо унтер-офицера Романа Алексеевича Крылова жене Аполлинарии
221-й запасный пехотный полк
19 октября 1917 г., г. Батум

Р. А. Крылов
Здравствуй! Милая Поля! Шлю тебе сердечный привет, заочно крепко целую [...] Спешу уведомить тебя, Поля, что я по милости Бога, по сей час жив и здоров и живу сравнительно лучше. В материальном отношении нужды такой не имею. Вообще, чувствую себя легче. Писем твоих по сегодня не получал от 11-го. Что-то долго. Это письмо думаю послать с одним товарищем с Норской волости. Он едет в отпуск, а мне вот счастья нет. Что сделать — жребий. Ну он не был дома совсем, а я хотя 7 д[ней], но был. И это ставят в счет. А теперь отпуск 7 недель. Когда переездишь.
Милая Поля, я сего дня, т. е. сегодняшнюю ночь, имел счастье беседовать с тобой, моя дорогая. Мы с тобой были в очень хорошем настроении. Ты была в коричневом шерс[тяном] платке. И так же мила и хороша, как 3 года тому назад. Но, к сожалению, это все был сон. И кода я проснулся, то жалел, что не могу заснуть надолго. Лишь бы беседовать с тобой, моя милая. Что касается моего настоящего положения, то могу сказать, что мы теперь живем ничего. Переходов теперь мало. Нас приодели. Кормят теперь тоже лучше. Ну, только ужасно скучно.
Мы стоим сейчас на 1 из гор. Сделали землянку, и теперь, благодаря тому, что я ун[тер]-оф[ицер], ничего не делаю. Только знаешь, накормить себя и спать. Так что пока ничего. Лишь бы не испортилось. Погода здесь вот уже месяц стоит хорошая. Лучше чем у нас. Тепло. Снегу нет.
Посылку получил. Я очень жалею, что ты не получаешь моих писем. Это неважно. Что-то теперь ты поделываешь, моя дорогая? Посмотрел бы. Война, вероятно, пройдет еще год, и это меня удручает больше всего. Какие мы с тобой несчастливые. Зачем все это? Ну, что делать, приходится переносить все, насколько сил хватит. Почту мы здесь получаем нечасто. Вот от 11-го не было. Товарищ поедет еще, не знаю когда. Тогда попишу еще, а то думаешь написать много, а станешь писать, то что-то забываешь. Ну, а пока на этом и покончим. До свидания, милый Полюнчик.
Октября 19-го

11.jpg 12.jpg 13.jpg

Письмо рядового Александр Андриянович Калистратов родным
14 января 1915 г., место написания неизвестно

Январь 14 1915 года
В. О. И. С. А. А.
Милой моей супруге Параскеве Дмитревне посылаю с любовью низкой поклон и желаю быть здоровой. Супруг твой Александр Андриянович.
Уведомляю тебя, милая жена, письмо я тебе посылаю второе. Письмо от [...] получил, за что спасибо. Паня, это письмо посылаю на Марью Федоровну, потому адресы у меня написаны нонче, а конвертов лишних нет. Еще, Паня, письмо от Ивана я полч[ил]. Жив и здоров, слава Богу. Еще, Паня, житьишко нам здесь самое скверное. Находимся от неприятеля очень близко. Разделяет нас только речка. Друг дружка видно. Днем зарываемся землею как кроты. Головы вынуть нельзя. Сейчас их летит пуля.
[...]
Обедать возят только 1 раз [в] сутки. И то ночью. Чаю кой-когда греть, когда бывает ночь потемней. За водой ходить так опасно. Воду достаем с кровью, пока ж немец не наступает, и мы тоже не наступаем. Лежим в земле как кроты. В грязи, в холоде и голоде, да ждем из дому то писем, то посылки. Не забыли ли вы, каковы мы есть. Руки как лакированные, сапоги светлые от грязи. Ружейная перестре[лка] и пулеметная идет. Каждую ночь, да и днем не зевают. Так спокойного часу не бывает. Только и жду смерти.
Еще, Паня, я домой посылал письмо. Там у меня был просьба, дак исполни ее. Писать больше нечего. Остаюсь, слава Богу жив и здоров. Жду ответа. А. Калистратов.
Передай всем, Панечка, [по] поклону и будь здоров.

19.jpg 20.jpg

Письмо матроса Григория Павловича Бугрова родителям
2-й Балтийский флотский экипаж
5 февраля 1917 г., г. Петроград

1917 года февраля 5 дня
Здравствуйте, дорогие родители.
Шлю я вам свой сердечный привет. От души желаю вам доброго здравия от Господа Бога и еще, дорогие родители, прошу у вас заочного родительского благословления, которое может существовать по гроб моей жизни. Дорогие родители, я от вас письма давно не получал. Не знаю, почему.
Мы сейчас находимся на старом месте. К нам приехали учителя командора и мы будем здесь до апреля месяца. Мы все так и остались командорами, то есть артиллеристами.
И ходим в караул. Я сам на себя дивлюсь, как я попал в командоры. Ведь я плохо грамотный, а в командоры надо грамоту хорошую. Но, может, Бог поможет. Учиться будем еще год целый. Обучить командора дорого стоит. Теперь занятие очень легкое [...] опять. Наверное, учиться 2 месяца. Проучимся в Петрограде, а то на лето на учебные суда, а потом еще в учебные классы. Это времени много.
Карточку я вам пришлю, когда снимусь, а сейчас еще нет. Сейчас еще не снялся, потому что гулять, как маму проводил, так еще с тех пор не ходил. Отпускают редко. Скоро подойдет очередь, пойду и снимусь.
Затем еще будете писать письмо, опишите, кого возьмут новобранцем. Мы слышали, что их берут.
Затем до свидания, дорогие родители. Остаюсь жив и здоров и вам того желаю. Пишите ответ скорей, с нетерпением буду ждать.
Не знаю, выдержу экзамен на командора. Выдержать очень трудно ведь.
Молодой матрос Гри Павл Бугров
До свиданья.
Жду ответа.

Адрес на конверте:
Боровское почтовое отделение
в деревню Вороксу Павлу Васильевичу
Бугрову

14.jpg 15.jpg 16.jpg

17.jpg 18.jpg

Письмо прапорщика Н. Я. Яковлева Ираиде Павлове Смирновой
16-й стрелковый Императора Александра III полк
21 мая 1915 г., Галиция

Ираиде Павловне Смирновой
г. Ярославль, ул. Б. Федоровская, д. 20, кв. 1

21/V 915 г.
Здравствуйте мои славные Тася, Оля, Валя и Лизочка!
Шлю мой сердечный привет из пределов Галиции. По природе Галиция великолепна Только бы на деле здесь жить, да отдыхать душой и телом, а не воевать.
Мой адрес: действующая армия, 4 стрелковая дивизия, 16 стрелковый Императора Александра III полк. Прапорщику Н. Я. Яковлеву. Передайте привет Вашей маме Ираиде Павловне и Евгении Генриховне.

Штампы: этапное почт. тел. отд. № 232 (22.5.15), Ярославль (30.5.15).

21.jpg 22.jpg

Письмо военнопленного Кондратия Гужова жене Варваре
23 марта 1917 г., лагерь для военнопленных в г. Кроссене-на-Одере, Королевство Пруссия, Германская империя

Гужов Кондратий
Варваре Гужовой
Путятинское почтовое отделение
гор. Ярославль
пер. село Путятино

Штампы: вскрыто военной цензурой, военный цензор № 2028; Путятино Яросл. (2.5.17); Grossen Oder (23.3.17); Gepruft Vereid. Dolmetacher; König kommandantur kriegsgefangen.

Здравствуйте, шлю душевной свой привет и с любовью по низкому поклону. Уведомляю я вас, что получил ваши письма, которыя посланы в декабре и январе, за что вас благодарю. Я очень рад, что вы все здоровы. Я и сам теперь чувствую здоро[вы]м и стал работать, а лежал больным я очень долго. Было воспаление легких. Как у Поли? Ей напишите от меня поклон. А если станете посылать посылку, то положите табаку и мыла. И было бы хорошо, если бы вв к нам в каждую посылку по немногу своей лапши. Затем досвидания. Желаю быть здоровым. Любящий Кондратий.

23.jpg 24.jpg

Письмо прапорщика Анатолия Лохвицкого родным
221-й пехотный запасный батальон
31 декабря 1914 г., г. Ярославль

31 декабря 1914 г. Живу в комнате в одно окно, в двухэтажном доме с красной крышей. Мое единственное окно выходит на башню [рисунок дома Кнопфа]. По этой башне я только и вздумал искать на карточке свою обитель. Живу я в квартире в пять комнат, у своего товарища офицера — командира 3 взвода уч. ком. Он женат, имеет ребенка. За мною ухаживают во всю. Есть прислуга и два деньщика. Цены я писал Вам. Кормят хорошо. Каждый день молоко, кофе, какао и чай на выбор. Молоко очень хорошее, кофе и какао тоже. Чай обыкновенный. Перед обедом и ужином закуска — ветчина, холод. телятина и сыр. Обед из 3-х блюд. Все вкусно, сытно и здорово. За бельем и т. д. смотрит супруга товарища, т. е. ни мне, ни ему не приходится о чем-нибудь беспокоиться. Носков достаточно. Продырявил я красные вязаные — их мне хозяйка заштопала. Живу я как у Христа за пазухой. Ни с кем особенно не дружусь, знакомых нет, да и некогда. Работы много, но работа живая, интересная. Дежурства, за некомплектом офицеров части, по 3 раза в месяц по крайней мере, а от занятий не освобождают. Приходится туговато: и мясо свидетельствуй, и лекции читай, конвой к пленным наряжай, осматривай шаровары и сапоги и т. д. Вечером и ночью я читаю учебники (к лекциям), уставы и газеты, книги, журналы.

25.jpg 26.jpg